С Новым годом Собаки! [обратите внимание, что здесь нет запятой]
К моменту получения этого письма у всех уже будет 01.01.2006
Тут уже много сказали про Новый год .и практически ничего хирургического ...
А я предлагаю: Если кто дежурил из клуба, расскажите про особенности этой ночи...
* * *
Ннндддяяя… Нельзя не откликнуться на такое предложение…
А как назовём такую презентацию? Типа: «Мой Собачий случай»?

No 5
CКОЛЬКО КРОВИ МОЖНО ПОТЕРЯТЬ ОТ ПИНКА В ЗАД? –
собачий случай уходящего петушиного года
В самом конце этого года Петуха в нашем городишке на моих глазах сильно не повезло двум местным ГАИ-шникам (в ЮАР их называют «traffic cops»).
Одному «копу» какой-то водитель такси здорово врезал кулаком в переносицу. Случай очень подходил под название уходящего года – было в нём что-то от боя петухов… Я посмотрел невезучего «копа» и передал его ЛОР-врачу – пусть коллега тоже наживётся немного на гангстере с большой дороги.
К другому офицеру транспортной полиции ортопед доктор Ханаха вызвал меня в отделение интенсивной терапии: «Док, полицейского переехал трактор… У него гемоглобин 1,7 g/dL…. Мы с анестезиологом доктором Машилу заняты его реанимированием…»
С учётом того, что нормальный показатель содержания гемоглобина в крови колеблется в пределах 13,8 – 18,8 g/dL, я подумал: «Несчастный, похоже, уже весь вытек…»
«Я могу быть у вас через 15 минут. ОК?»
«Прекрасно…» - ответил доктор Ханаха.

Прибываю… Больной уже заинтубирован…
«А что у него с головой?»
«GCS* – 8/15…»
*- Glasgo Coma Scale – оценка состоянии функции головного мозга по шкале города Глазго
«Есть перелом костей таза? Бёдер?? Кровь в моче???» «Переломов таза нет, только перелом костей правой голени… Есть кровь в моче…»
При осмотре больного, двух метрового негра под 120 кг весом, выявляю огромную напряжённую гематому верхней половины левого бедра, левая ягодицы имеет такое же напряжение огромной гематомы, переходящей на сакральную область: «Куда из него больше вытекает крови – в живот или в мягкие ткани ягодицы и бедра??»
Появляется слегка поддатый рентгенолог доктор ван Зейл и начинает датчиком аппарата ультра-звуковой компьютерной томографии творить магию на коже живота пациента: «Вот – разрыв мочевого пузыря… Много жидкости в брюшной полости… Печени, селезёнка и почки без признаков разрыва…»
Я не очень доверяю ван Зейлю, но сейчас его заключение о разрыве мочевого пузыря даёт мне юридическое право открыть живот пациента..
«Джентльмены, я не совсем понимаю, каким образом трактор переехал это гиганта без повреждения костей таза, без разрыва печени и селезёнки?»
В разговор вступает обычно немногословный доктор Ханаха: «На самом деле трактор его не переезжал - у трактора на ходу отскочило переднее колесо и оно ударило парня в левую ягодицу…» «Агаааа…» - медленно соображаю я – «Хорошего пинка дали этому полицейскому… » «Доктор Машилу, так какой у него гемоглобин? Действительно 1,7 g/dL??» «Да нет… Гемоглобин у него 4,7 g/dL…» «Аа-а-а… Это уже лучше… А сколько крови заказали? Три пакета.. Ну, что ж… Я думаю, что после быстрого переливания пары пакетов крови и двух литров кристаллоидов его нужно будет открывать – боюсь, что из него вытекает быстрее, чем мы сможем ему восполнить… Что вы думаете? У меня на столе больной с аппендицитом… Могу я закончить с ним прежде, чем вы решитесь взять этого полицейского в операционную?» «Да, конечно…» Слово анестезиолога здесь решающее – я убегаю в операционную, где уже намыленный доктор Монсон ждёт меня для аппендэктомии (в государственном госпитале он бы уже давно один покончил с этим аппендиксом, но частная медицина имеет свои правила).
«Игнат, твой травматологический трейнинг нужен мне для следующего случая… Там одному «копу» дали хорошего пинка по жопе…»
… Ещё через час берём полицейского в операционную – крови ему перелили всего два пакета, его артериальное давление 82/40 мм ртутного столба… Нельзя не оценить храбрость чёрного анестезиолога доктора Машилу.
Открываем живот. Внутрибрюшная жидкость скорее может быть названа мочой чуть подкрашенной кровью – это не может объяснить указанное падение гемоглобина… Печень, селезёнка, кишечник и брыжейка целы… Большой внутрибрюшинный разрыв мочевого пузыря - зашиваем… Большая забрюшинная гематома с распространением на таз и зону мочевого пузыря… Гематома не пульсирует, не растёт…
«Ну, травматолог Игнат, будем открывать магистральные сосуды или будем закрывать живот?» «Слава, активного кровотечения в нашей области сейчас не видно… В этом забрюшинном месиве мы сейчас потеряем больше крови – и больного тоже. Я бы на этом остановился» Без большого чувства «глубокого удовлетворения» закрываю живот, оставив один внебрюшинный дренаж у линии швов на мочевом пузыре, другой в брюшной полости – нужно контролировать кровотечение.
Через семь часов мне звонит доктор Ханаха (он является ведущим доктором больного): «Доктор Рындин, больной не держит давления даже после переливания дополнительных шести пакетов крови….» К нему присоединяется анестезиолог доктор Машилу (в реанимации больного, находящегося на искусственной вентиляции, ведёт анестезиолог): «Док, больной кровит… Его нужно снова брать на стол…» «Сейчас буду…» - заключаю я без дискуссии, стараясь выиграть время для раздумывания. «Чёрт, я и сам знаю, что больной кровит… Да вот только, что я смогу сделать, открыв его снова? »
… По дренажам из живота и предбрюшинного пространства за семь часов отошло всего 500 мл кровянистой жидкости – это могло нацедиться из забрюшинной гематомы … Мне кажется, что гематомы верхней половину левого бедра, ягодицы и крестцовой области заметно выросли …
«Джентльмены, я уверен, что в животе явного кровотечения нет… По-моему, он кровит из ветвей внутренней подвздошной артерии… » «Может вы перевяжете внутреннюю подвздошную артерию из живота?» - замечает доктор Ханаха. «Ну, если постараться, то можно это сделать… Но я могу потерять на пути к этой артерии ещё прилично крови.. Быстро могу перевязать только левую общую подвздошную… Нога, конечно, омертвеет, но больной может быть спасён… Условий для ангиографии, а уж тем более для эмболизации кровоточащих сосудов у нас нет… Мне представляется единственным правильным решением в нашей ситуации продолжение переливания крови, свежезамороженной плазмы…»
В местных условиях приходиться лечить не только больного, но и окружение - коллег, мед. сестёр, родственников больного. Пытаюсь позвать опять Монсона, но его мобильник не отвечает … Зову Тхлелане… Мой чёрный друг прибывает незамедлительно и занимает мою сторону консервативную позицию ведения больного:«Слава, там замучаешься искать нужную тебе артерию… Да и после перевязки её кровотечение её будет продолжаться за счёт коллатералей… Любое кровотечение рано или поздно останавливается – даже из аорты..»
Сомнения у окружающей публики еще не рассеивается… Я прибегаю ещё к одному манёвру – звоню сосудистому хирургу профессору Маховскому: «Андрей, имеется прекрасный случай практического осуществления принципа «PPP – Private Practice Partnership» / Партнёрства с Частным Сектором»…» Андрей соглашается приехать…
В ожидании его я связываюсь с сосудистым хирургом частного госпиталя в Претории… «Док, я - сосудистый хирург, но методом эмболизации не владею… Я не советую вам открывать больного повторно… Переводить кровоточащего больного с нестабильной гемодинамикой в Преторию даже вертолётом не советую. Проводите гемозаместительную терапию… С Новым годом!»
«… Собаки!» - мысленной добавляю я – «С новым годом Собаки…!»
Прибывает мой друг Маховский: «Слава и джентльмены, я согласен с выводами, к которым вы пришли совместными усилиями… Я думаю, что всё будет хорошо… С Новым годом вас! Всех благ…»
Я рассыпаюсь в извинения за беспокойство и в выражениях благодарности друзьям…
Похоже, что два часа дискуссий с привлечением Лоуэна, Маховского и сосудистого хирурга из Претории повлияли положительно на весь персонал отделения реанимации и моих соучастников по борьбе за жизнь больного – докторов Ханаху и Машилу… «Ну, мои дорогие коллеги и сёстры, я могу идти?» «Да…» - разрешительно отвечают коллеги и сёстры.
… Странно, но за всю ночь меня из отделения реанимации никто не беспокоил… К своему ужасу я не обнаружил своего мобильника на прикроватном столике: «Неужели я забыл его в машине? Если это так и если мне звонили из реанимации по поводу больного, то будет большой скандал… »
… Через пять минут я разыскал мобильник под кроватью – на его экране не были ни одного пропущенного вызова. Хорошо!
…Прибываю в госпиталь в половине шестого утра.. Больной жив! К моему приходу с момента его госпитализации ему в общей сложности перелили 18 пакетов крови и около 10 пакетов свежезамороженной плазмы… Давление он держит только на инотропных / сердечных препаратах.
Я целую чёрные рожицы сестёр отделения интенсивной терапии – тётки знают своё дело! «Лэдизззз, благодарю вас… Сегодня я играю для вас роль Санта Клауса. Вам что – лучший торт из нашего кафетерия или продукт из KFC?» … Тётки выбирают жаренных цыплят по методу штата Кентукки, и я отправляюсь в KFC…
…Проходит ещё один день (день три после поступления) – больной жив.
Я предлагаю анестезиологу доктору Машилу наложить больному трахеостому: больному с показателями Глазго-кома скэйл 8/15 на фоне длительной анемии ещё долго предстоит быть на аппарате искусственной вентиляции лёгких… Да и после переливания таких огромных количеств крови и плазмы очень вероятно развитие ARDS (Adult Respiratory Distress Syndrom) / по-старому - «шкового лёгкого»…
Впереди у него, мистера Макоди – так зовут полицейского, острая почечная недостаточность – результат размозжения большого объёма мышц, обширной гематомы, переливания огромного объёма крови…
Предстоит и длительная борьба с парезом кишечника – неизбежным спутником обширных забрюшинных гематом…
Но всё это уже в новом собачьем году…

Вячеслав Рындин,
торакальный хирург