Михаил Давыдов воспитывался на Подоле, от туда у него и чувство юмора.
Мы с ним "прожили" около 7 лет в одном кабинете с момента открытия нового здания ВОНЦ МН СССР оригинальной конструкции, напоминающее два пещеристых тела соответствующего органа. Про это здание Михаил говорил, что оно не стоит, а просто торчит.

Во время еженедельных обходов и на конференциях по разбору больных профессор Пирогов любил ради красного словца порой брякнуть что-либо явно неподходящее к клинической ситуации. Особенно его распирало в присутствии кого-либо из посторонних - будь то приехавшие на курсы по повышению квалификации хирурги из других городов, курсанты института усовершенствования врачей или просто студенты. При этом он начинал демонстрировать прежде всего себя.

Идёт обход. Давыдов докладывает осложненного после операции больного. Мы выходим в коридор. Пирогов со сделанным ужасом, известным всем с ним когда-либо работающим: "Дорогой мой, ставьте его на ноги..."
Михаил: "Анатолий Иванович, я его могу поставить, но ведь он упадёт..."

* * *
Любовь к широким жестам иногда подводила Пирогова. В моём присутствии к нему в кабинет входит зав. отд. мед. статистики Нина Акимовна (Тихонова?).
Пирогов вскакивает, жмёт гостье руку и рассыпается в любезности. Гостья видит на столе Пирогова большую хрустальную вазу с фруктами: "Хорошо живёте!"
Пирогов делает широкий красивый жест: "Это - вам!" (подразумевая фрукты)
Опешившая Нина Акимовна: "Мне? Спасибо Толечка!" - хватает вазу с фруктами и выпархивает из кабинета.
Опешивший Пирогов никак не может закрыть своего рта, но стесняется при мне высказаться по поводу случившегося.

* * *
Николай Дмитриевич Марьин был посмешищем всего ВОНЦ АМН СССР. Однако какая-то неведомая сила не только держала его в торакальном отделении, но даже продвигала его по служебной лестнице... Ребята в отделении шутили, что Марьин - внебрачный сын профессора Петерсона...

Марьин получил место старшего научного сотрудника и дежурил ответственным по ВОНЦ. Коля обожал отдавать приказы. В какой-то день он схлестнулся с аспирантом Давыдовым:
"Михаил Иванович, как ответственный дежурный я вам приказываю..."
На что ему Давыдов ответил: "Да пошёл ты, знаешь куда..."
Коля идти отказался. Его понесло и он стал на опасный путь углубления конфликта: "Я член партии. В моём лице вы посылаете не меня, а партию..."
Здесь уже понесло Давыдова: "Я @бал в твоём лице и тебя, и твою партию..."

***
В торакальном отделении МНИОИ П.А. Герцена все мужуки были гусарами. Но появился некто Страченко - котяра с залысинами, мятым лицом и сальными туповатыми глазами, от которым почему-то многие женщины просто, что называется, падали. Как-то схлестнулись - Старченко и одна из любвеобильных дам городского онкологического диспансера. Старченко заранее подготовился к встрече: он был безукоризненно одет, изящный стол с вином и фруктами, цветы и музыка. После первого бокала дама быстро прыгнула в койку и нетерпением стала поглаживать рукой атлас одеяла.
Старченко не торопясь прибрал со стола, вымыл посуду, разулся и поставил в нужное место свои блестящие ботинки, снял с себя брюки и аккуратно повесил их на вешалку, сняв рубашку он начал складывать её, долго и нудно расплавляя на ней складки... Эти складки были последней каплей, переполнившей терпение страстной женщины: "Ну и @бись ты со своей рубашкой, м@дак!"
Она вскочила, быстро накинула на себя одежду и выскочила из холостяцкой квартиры Старченко, который так и не успел сообразить - что это происходит с его дамой?

***
Давыдов съездил в Северную Корею по линии ВОЗа - "Сплошной концлагерь!" Поездка принесла ему возможность купить машину. Миша любил быструю езду и ездил так даже будучи , что называется, "под шофе". Мы укатывались над его рассказами о конфликтах с работниками ГАИ.

Поздней ночью Давыдов мчится по Каширке. Его останавливает гаишник и принюхивается: "Да вы кажется выпили?"
Давыдов: "Ага! А ты хочешь?"
Гаишник, обалдев от нахальства водителя: "А у тебя есть?"
Давыдов, протягивая ему ключи: "Возьми в багажнике бутылку коньяка!"
Разъезжаются оба довольные.

Поздно ночью Давыдов мчится по Каширке. Свисток гаишника - Давыдов не останавливается. Гаишник преследует машину Давыдова, догоняет его у перекрестка на красном свете светофора. Он выходит из своей машины и подходит к машине Давыдова.
"Товарищ водитель, вы почему не остановились - я вам свистел?"
"Я ничего не слышал..."
"Я тебе махал!"
"Я ничего не видел..."
Зажигается зелёный сигнал светофора.
"Я тебя и сейчас не вижу," - продолжает Давыдов и резко трогается с места. Пока гаишник разворачился и садился в свою машину, Давыдов исчез.
* * *
Давыдов едет по ленинградскому шоссе в районе Завидова. Его останавливает инспектор ГАИ и начинает канючить:
"Вы неправильно обогнали машину ...".
Давыдов: "Короче - сколько ты хочешь?"
Инспектор ошарашен таким напором: "Три рубля..."
Давыдов: "Три ты не заслужил - держи рупь и будь здоров!"

Доктор Валентин Мазурин говорил: "Я бы ни в жизнь не поверил в его рассказы, если бы сам не был свидетелем одно из этих его разговоров с гаишниками!"

Во времена моей молодости в МНИОИ им. Герцена мы жили бедно, но весело. Почитали профессоров, подчинялись традициям отделения.

Одна из традиций - третий участник операции (второй ассистент) обязан был прийти в операционную первым. Как-то я задержался - был занят с серьёзным больным - и вошёл в операционную, где проф. И.А. Максимов с первым ассистентом Вячеславом Александровичем Лебедевым уже приступили к укрыванию больного стерильными простынями. Я извинился с объяснениями причин своей задержки, на что Иван Анисимович мне очень спокойно мне сказал: "Нет, спасибо, такой ассистент нам не нужен..."

Другая традиция повелевала всем сотрудникам оставаться в отделении, если в операционной шла ещё какая-то операции. Пирогов передавал нам слова своих учителей: "Вы можете в любой момент потребоваться в операционной - помочь товарищу!" И мы сидели - гордые ощущением своей значимости...

Обе традиции я пытаюсь сейчас привить в далёкой от России Южной Африке, но что-то без успеха пока :-(((.

Нередко после затянувшейся операции открывался сейф ординаторской и на свет Божий извлекалось 3-4 бутылки коньяка, двух-трёх килограмовая банка чёрный икры. Младшему по возрасту отдавалось распоряжение принести из буфета чёрный хлеб. Коньяк разливался полными стаканами. Если присутствовал Пирогов, то начинались его выступления с игрой на публику: "Выпьем за будущего профессора Трахтенберга, Мамонтова... Рындина!"

Пирогов перешёл из МНИОИ в ВОНЦ АМН СССР в 1977 году и я был единственным из его учеников, последовавший за ним. В Центре Блохина уже чёрной икры не было, да и коньяк мы уже полными гранёными стаканами не пили, но во время отделенческих застолий Пирогов выступал всё с той же неистовостью. Давыдов мётко окрестил эти выступления Пирогова "токование", а его самого - "наш тетерев". На одном из таких сборищ поддавший изрядно Пирогов высокопарно высказался в адрес Давыдова: "Миша, давай работай - за мною не станет!"
На что Давыдов без тени смущения ответил:
"Не сомневайтесь, Анатолий Иванович, у нас встанет!"
* * *
Давыдов дал Пирогову несколько прозвищ - и все они чётко определяли одно из черт характера нашего зав. отделением. Однако не все молодые врачи "крестили" так удачно начальников.
Моя дочь Анна была со своим классом во время летних каникул на уборке винограда в Крыму, откуда она привезла навязчивую песенку - на мелодию из всемирно известного фильма "Love Story" школьники положили такие слова:
Зачем Герасим утопил свою Муму?
Ну что плохого она сделал ему? ...
.... Летают чайки над волной "Муму-Муму..."
Ну что плохого она сделала ему?
Эта дурацкая песенка так прилипла ко мне, что у меня появилась навязчивая привычка напевать её к концу операции. Валентин Мазурин, по-моему, первый спросил меня в шутку: "Ты это про кого - про Вадима Николаевича Герасименко что ли?" (бывший директор НИИ клинической онкологии ВОНЦ АМН СССР).
Дурацкие песенки имеют одно потрясающее свойство - она передаются от одного заразившегося ими к другому. От меня песенка про Герасима и Муму перешла к Мазурину, от Мазурина к Давыдову.. Это ещё было не так страшно, страшно то, что вскоре по всему ВОНЦ Герсименко стали звать не иначе как ""Муму". Совершенно невинно пострадал человек.
Ну, на сегодня хватит.

Вячеслав Рындин,
торакальный хирург